Жители Качканара собирают памперсы и одежду для детей-отказников
Медики обрадовались гуманитарной помощи и с нескрываемым сожалением признались, что носить ее есть кому. /фото Алены Мухаркиной |
Читатели «Четверга» помогли малышам, изъятым из неблагополучных семей, и новорожденным, от которых отказались собственные матери
Больше двадцати пачек памперсов разных размеров и около десяти пакетов с детской одеждой — такой сюрприз дети-отказнички, находящиеся в городской больнице, и медработники получили в минувший понедельник, 21 марта.
Гуманитарную помощь читатели КЧ приносили в редакцию газеты на протяжении нескольких месяцев в рамках акции «Сухая попа». Дети, от которых отказались мамы, не имеют собственных игрушек и новых красочных пеленок. Вместо этого у них есть казенная детская кроватка, застиранное белье, которое носили их предшественники, жесткая клеенка вместо комфортных памперсов, и скудное внимание медперсонала, которые при всем желании не могут находиться с ними 24 часа в сутки, как родная мама.
С 2010 года подгузники для малышей, лишенных материнской ласки, не входят в перечень обязательных мед.средств, закупаемых центральной городской больницей. Чтобы облегчить будни малышей, соматическому отделению срочно требуются памперсы и детская одежда. Такую помощь может оказать каждый житель Качканара, чуткий к беде брошенных детей. Кроме нас с вами, им больше некому купить памперсы и свежие, незастиранные ползунки, распашонки и колготки.
Приносить подгузники и одежду можно в редакцию газеты «Четверг» по адресу: ул. Свердлова, дом №3, вход со двора.
Смотрите также:
— Газета «Качканарский Четверг» присоединяется к всенародной акции «Сухая попа!»
— Акция «Сухая попа!». Качканарцы собрали для малышей-отказников 434 подгузника
Собирать надо не памперсы, а толпу. И толпой линчевать таких мамаш на площади. По пятницам, в полночь.
Невозможно оставатся безразличным понимая что достанется этим малышам по воле их мам, осознавать бессилие человека перед обстоятельствами. Наверное поэтому каждому человеку дана свобода и вся тяжесть неотвратимого раскаяния.