Антон Ильинский, председатель Контрольного управления. Ведомство участвовало в судебном процессе по возврату денег, переплаченных на газификации поселка Валериановск, в качестве третьих лиц
Начало
Иск о взыскании неосновательного обогащения был подан 20 августа 2012 года — ровно через месяц после возбуждения уголовного дела. Истец — УГХ (Управление городского хозяйства) при юридической поддержки администрации. Они обозначили якобы переплаченную подрядчику сумму в 24 миллиона рублей. При этом попросили судебные издержки возложить на ответчика — подрядчиков СК Орентекс и Газмонтаж, но не указали конкретную сумму. Здесь возникает вопрос: значит ли это, что истцы были изначально не уверены в этой сумме, раз не могли просчитать издержки?
Когда прокуратура узнала об этом иске, то письменно обратилась к начальнику УГХ с просьбой привлечь прокурора и нас, Контрольное управление, в качестве третьих лиц. Формулировка — для объективности рассмотрение дела и защиты интересов городского округа. Но руководитель Управления городского хозяйства отказал в этом, пояснив, что в такой помощи не видит необходимости. Этот отказ на предложение помощи вызвал у нас недоумение.
Затем уголовное дело было прекращено по истечению сроков давности, суд уточнял документы (изначально была подана не вся документация). По ходатайству подрядчиков была назначена новая экспертиза, истец — администрация и УГХ — были не против выбранного эксперта. На основании этой экспертизы они позже резко уменьшили свои исковые требования с 24 миллионов до одного миллиона с копейками. Мы, узнав об этом, самостоятельно подали ходатайство о привлечении нас к процессу в качестве третьих лиц. Ответчики — СК Орентекс и Газмонтаж — были против этого. Истец, к нашему удивлению, также не поддержал наши требования. Сказали: на усмотрение суда. Ни да, ни нет. Хотя мы таким образом пытались встать на их сторону, хотели совместно доказывать, что бюджету города нанесен ущерб.
Срок исковой давности
В итоге мы все-таки попали в процесс — в качестве лиц, которые по закону не могут заявлять самостоятельных требований и ограничены в своих действиях. Приложили экспертизу, тщательно и всесторонне проведенную в рамках уголовного дела. Согласно ей, ущерб составил 15 миллионов рублей. Подрядчики, естественно, не признавали этого. Обе компании заявили о пропуске исковой давности. Напомню, что работы по газификации были проведены в 2007, 2008 и 2010 годах. Срок исковой давности — три года. Рассчитывать на возврат денег по тем годам, наверное, было маловероятно — если бы, конечно, не было серьезных и веских доказательств.
Из несостыковок. В ходе строительства газопровода возникла необходимость в проведении дополнительных работ, были заключены доп.соглашения. Но все опрашиваемые в рамках уголовного дела — сотрудники УГХ, в том числе — ранее заявляли, что газификация была выполнена строго в соответствии с проектом, никаких отступлений не было. Тут же суд указал и подтвердил, что была куча дополнительных работ.
Также следует отметить, что все проведенные экспертизы указывали на несоответствие выполненных работ документам, предъявленным к оплате. Без разницы — в большую сторону или меньшую. Факт остается фактом — часть работ не была выполнена. В судебном процессе ни истец, ни ответчик не оспорили, что акты выполненных работ были подписаны и оплачены.
Почему отказали. На прошлой неделе суд подготовил мотивировочную часть своего решения — отказ от исковых требований. Согласно документу, требования УГХ неправомерны, в частности, из-за того, что в ходе приемки работ заказчик (Управление городского хозяйства) обязан был осмотреть результаты и при обнаружении отступлений незамедлительно сообщить об этом подрядчику. Это не было сделано. А заказчик, принявший работу без проверки (тут суд установил, что они фактически не проверяли результат), лишается в будущем права ссылаться на недостатки, которые могли быть установлены при обычной приемке. Это то, про что мы говорили — количество опор, протяженность и прочее. То есть, суд постановил: раз, ребята, вы всё приняли, заключили подписанием актов своеобразный договор с подрядчиком — мол, все в порядке, то претензий быть не может.
Далее — ключевая фраза. Суд пояснил, что при определенной степени заботливости и осмотрительности заказчик (УГХ и мэрия) должен был обнаружить, что объемы и стоимость фактически выполненных работ не соответствуют, еще в момент приемки. То есть, можно сделать предположение, что была допущена халатность. Это основные моменты, которые судья указала в мотивировочной части. На основании этого в бюджет города не вернулись 15 миллионов рублей. Более того, УГХ придется заплатить госпошлину за ответчика — 98.000 рублей.
Почему так произошло?
Как, по моему мнению, должна была с самого начала действовать администрация? После проведенной нами проверки мы направили Сергею Набоких отчет с указанными нарушениями. Считаю, что необходимо было организовать и провести внутреннее расследование (в полномочиях администрации есть возможность контролировать подведомственные учреждения).
После проверки КУ, в течение последующих двух лет мы постоянно запрашивали у главы какую-либо информацию о принятых мерах. Были разного рода ответы, но конкретных мер по возврату денег в бюджет и устранению нарушений — не было.
Напомню, что мы проводили проверку еще в 2011 году, когда не истек срок давности, а по некоторым работам — действовал гарантийный срок. Можно и нужно было обращаться с претензией к подрядчику, решать эти вопросы в досудебном порядке. Это сделано не было. Решили обратиться в суд только после возбуждения уголовного дела. Какие цели преследовали представители УГХ и администрации — сложно сказать.
Если говорить честно, то мы — Контрольное управление — с самого начала не видели в этом деле положительного исхода. По-крайней мере с тем иском, который подал ответчик. В апреле этого года мы обращались к руководству Управления городского хозяйства, указывали на арбитражную практику по подобным делам, просили изменить предмет иска, делать упор на качество работ, на те моменты, которые вскрылись после — ничего из этого также не было сделано.
Почему так произошло? Может, потому что не было отношения к бюджетным средствам как к своим личным? Простой пример: если у меня или у вас из кошелька пропадут деньги, мы же будем разбираться, куда они пропали? Мы же не будем выжидать 2-3 года и только потом начинать розыски, верно?
Считаю, что если кому-то доверили городской бюджет, то им необходимо распоряжаться эффективно и рационально. Даже если есть просто подозрения на возможно лишние траты и злоупотребление — в этом надо серьезно разбираться.
Смотрите также:
— 15 млн рублей, потерянные при газификации Валериановска, не удалось вернуть в бюджет [1]