"Дело не в храме и не в сквере". Что происходило в протестующем Екатеринбурге

В Екатеринбурге целую неделю продолжаются протесты против строительства храма в городском сквере. Протестующих разгоняли бойцы Росгвардии, несколько десятков человек были задержаны. В понедельник власти обещали убрать забор, из-за которого и вспыхнул конфликт.Корреспондент Би-би-си провела несколько дней с протестующими и рассказывает, готовы ли они стоять дальше и согласны ли на новые условия властей.

18 мая ровно в 6 вечера в сквере у Театра Драмы в Екатеринбурге внезапно появились священники в рясах и женщины в платках. Около 250 человек аккуратным полукругом выстроились на ступенях, ведущих к фонтану, будто для группового фото, и слаженно загудели: "Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ..."

В первом ряду молящихся встали мрачного вида крепкие мужчины: они не пели, только сердито смотрели на защитников сквера, подошедших поглазеть.

"Каждый человек, относящий себя к православным русским людям, должен сюда прийти и высказаться, - объяснил Би-би-си один из мужчин в первом ряду. - А то уже мэр какие-то альтернативные площадки стал предлагать..."

Накануне о проблеме сквера высказался президент Путин - он сказал, что нужно спросить мнения жителей этого района, а потом "меньшинство должно подчиниться большинству". Вслед за этим опрос пообещал провести мэр Екатеринбурга, а губернатор выразил готовность представить четыре альтернативных места для храма.

"Мэрия немного испугалась и дала задний ход, - поддержал его стоящий рядом Георгий. - Это показывает, что позиция мэрии отошла от законного способа решения проблемы".

После молебна к верующим подходят те, кто борется за сквер. Завязываются споры, правда, довольно мирные.

"Не знаю, как можно между сквером и храмом выбирать сквер, - переживает немолодая женщина в платке службы сестёр милосердия. - Деревья? Ну так и вокруг храма будут деревья".

"Да почему обязательно на этом месте?" - спорит женщина того же возраста, но без платка: она пришла поддержать борьбу за сквер.

- А на каком? Нотр-Дам де Пари ведь тоже не на окраине стоит, - парирует сестра милосердия.

- Нотр-Дам еще когда был построен!

- Нам нужна святыня, визитная карточка города. Город-то называется Екатерин-бург! - гнёт своё сторонница храма.

- Я не понимаю, как это решение принималось, кого спросили? - уже не ей, а просто в пространство говорит защитница сквера.

Православные уезжают так же, как появились - организованно. Журналисты засняли, как они садятся в ждущие их автобусы.

"Личная неустроенность"

О том, что в сквере появится храм, было известно уже несколько месяцев - жители несколько раз устраивали "обнимашки" сквера, водили вокруг него хоровод.

Более активные протесты начались в понедельник, 13 мая, когда екатеринбуржцы обнаружили забор там, где они еще вчера наслаждались теплыми выходными. В первый вечер несколько сотен человек снесли сетчатый забор - им противостоял ЧОП, охраняющий территорию стройки. Во вторник и среду ситуация повторилась - с той разницей, что вмешалась полиция. В результате задержаний больше 30 человек оказались под арестом по административным статьям.

До вмешательства президента единственным, кто из сторонников храма выходил к протестующим, был Максим Миняйло, настоятель Храма-на-Крови, построенного на месте расстрела царя Николая II и его семьи.

Священник почти каждый день общается с протестующими под дождем, до позднего вечера. "Не было ни одного дня, чтобы я не увёл оттуда человека", - говорит он. По версии священника, на площадь людей выводит личная неустроенность и желание быть частью чего-то большего: "Люди хотели бы быть причастными к чему-то. Я им предлагаю стать причастными к строительству кафедрального собора".

Уже причастны к строительству кафедрального собора два местных бизнесмена из списка Forbes: Игорь Алтушкин, глава Русской медной компании, и Андрей Козицын, директор Уральской горно-металлургической компании. Именно они учредили фонд святой Екатерины, так что храм построят в большой степени на их деньги.

Защищал чоповцев и территорию стройки в первый день протеста боец ММА Иван Штырков. Иван ещё и директор Академии боевых искусств РМК - основанной, как следует из названия, той же Русской медной компанией Алтушкина. Тогда протестующие заговорили о "личной армии" олигарха.

Штырков - широкоплечий, мощный, приветливый мужчина со сломанными ушами - принимает журналистов в Академии, прямо в зале, где тренируется, среди боксерских груш.

Иван пытается объяснить, что агрессором в этой истории был совсем не он. "Зачем сносить забор? Хотите, говорите: мы против, водите вокруг забора хоровод. Но изначально акт агрессии почему был?" Он уверяет, что никто его в сквер не отправлял: просто поехали после тренировки помогать знакомым ребятам из ЧОПа.

"Начала приходить информация, что забор снесён, а ребята, которые там охраняют, остались вокруг палатки с имуществом. А они (протестующие - Ред.) включают свои гаджеты и водят хороводы вокруг палатки, рядом с которой стоят такие же обычные люди. Со стороны это очень страшно казалось. Я представил у них в руках вместо телефонов факелы горящие", - поделился Штырков с Би-би-си.

Скейт-парк возле храма

После того как о борьбе за сквер высказался президент Путин, власти сменили тон: протестующих теперь не задерживают, а пытаются успокоить. В сквер впервые пришёл мэр Екатеринбурга Александр Высокинский и пообещал, что опрос жителей, предложенный Путиным, точно состоится, а до этого момента стройку начинать не будут. Через два дня мэр даже провёл журналистов и общественность внутрь периметра забора, чтобы показать, что там на самом деле ничего ещё не строят.

Губернатор Евгений Куйвашев обещал в понедельник представить четыре альтернативные площадки для постройки храма. Чиновники и священники наперебой принялись убеждать недовольных, что сквер вокруг храма только красивее станет, вдобавок на набережной сделают скейт-парк. Фонд Святой Екатерины, отвечающий за постройку храма, запустил горячую линию, чтобы отвечать на вопросы и объяснять, что сквер останется и даже похорошеет. "Мы за сквер - и за храм", - принялись повторять сторонники храма.

Правда, предложение альтернативных площадок не означает, что строить храм в сквере не будут. "Это будут решать жители", - обтекаемо ответил мэр Высокинский на прямой вопрос Би-би-си. Что касается благоустройства сквера, то в проекте строительства храма об этом нет ни слова, идея явно свежая. Глава Фонда святой Екатерины Александр Андреев признается, что проект ещё не готов - власти хотят узнать, какое благоустройство жителям нужнее. Но где жителям можно об этом высказаться, Андреев и сам не знает. Как будет проходить предложенный Путиным опрос, тоже пока неизвестно.

Пока мы разговариваем с Андреевым, на горячую линию - в офис фонда - звонят. Поскольку в этот момент из сотрудников фонда на месте один Андреев, он и отвечает на звонок. "Женщина звонила: нас тут трое за храм, мы узнали, что опрос будет проводиться, посчитайте нас, - говорит он, повесив трубку. - Ну и что мне с ней делать?"

Нежный уральский бунт

Политолог и урбанист Дмитрий Москвин, боровшийся за сквер задолго до появления забора, уверен, что храм все-таки перенесут из сквера: "После окрика президента и вциомовского опроса резкая смена подхода и риторики означает, что они поняли: сквер им не удержать. А если они попробуют вернуться в сквер - лето длинное, светлое, а люди уже поняли, как это все работает".

В конце концов, место строительства храма уже дважды переносили - и как раз на фоне протестов жителей. Храм святой Екатерины собрались строить ещё в 2010 году - в том месте, где одноименный собор стоял до 1930-х годов, на площади Труда. Но тогда тысячи вышли протестовать, и власти отступились. Позже предложили новый вариант: поставить храм прямо в воде, посередине городского пруда. Люди снова были недовольны, вокруг пруда водили хороводы, "обнимая" его - и все это накануне президентских выборов 2018 года. И этот проект тоже не стал реальностью.

"Екатеринбуржцы привыкли к нежному уральскому бунту, - говорит Дмитрий Москвин, замечая, что даже мусор за собой в сквере протестующие убирают. - Протесты против храма идут с 2010 года, причём это несанкционированные митинги: то есть люди понимают, что на улице можно чего-то добиться".

Но те, кто каждый день собираются в сквере, в победу пока не очень верят.

"Это все просто чтобы успокоить людей", - отмахивается театральный работник Глеб. Он никогда до этого не участвовал в митингах, да и своё ежевечернее гуляние в сквере митингом не считает: "У нас нет политических лозунгов. Мы просто вышли сказать: ну хотя бы это нам оставьте!"

"На четвертый день мы получили первые результаты, - говорит Стас, накинувший на плечи российский триколор: он участвует в протесте с первого дня. - Путин высказал предложение, что надо спросить мнения людей. Вместе с тем мы не считаем, что наши требования выполнены. Мы требуем референдум, как и требовали". Стас собирается возвращаться в сквер до тех пор, пока скверу не перестанет угрожать застройка.

Лишние на своей земле

В сквере стемнело, но люди продолжают гулять. Среди протестующих ходит местный современный художник Тимофей Радя. Одну из самых известных его работ видно даже с набережной перед сквером. На здании в центре города слова: "Кто мы, откуда, куда мы идём?" Для него происходящее в сквере - ситуация архетипическая: "Это вечная история: свободные люди борются со злом".

"Силы, которые существуют в городе, непропорционально представлены в органах власти. Нет механизмов, чтобы люди участвовали в принятии решений. И они не только не могут поучаствовать, они как будто мешают. Люди чувствуют себя лишними на своей земле", - объясняет художник.

В сквере много музыки: похоже на фестиваль с разными сценами, где в одном месте играет панк-рок, а в другом поют под гитару репертуар Грушинского фестиваля. Взобравшись на холмик, играет музыкант-любитель (а днём - айтишник) по имени Влад. Он ходил в сквер с первого дня, но принёс свою гитару только на пятый день протестов, когда стало ясно, что инструмент не разломает ОМОН.

"Дело уже давно не в храме и не в сквере, - говорит Влад. - Просто накипело. У людей нет права голоса, выборы мэра отменили, выборы губернатора - ну это вообще не выборы. Нас и тут сначала хотели силой задавить и проигнорировать, но не получилось. Я разговариваю с людьми, и многие говорят: я просто хочу, чтобы нас услышали. Вот такой крик души".

Фото: Евгений Фельдман