Одна смена с патрульно-постовой службой Качканара (репортаж)

«Вторая смена после Дагестана»

На работу заступили в пять вечера. После инструктажа и вооружения патруль отправляется на «Горняк». Сегодня финал футбольного кубка Евраза, нужно следить за порядком на стадионе.

Крепкий блондин в камуфляже представляется Алексеем Ивановым. В полиции работает семь лет. Высокий брюнет в интелигентных очках, голубой рубашке и брюках — Дмитрием, в органах на год меньше напарника. Оба в бронежилетах, с дубинками и рациями, на поясе висят наручники. К событиям на футбольном поле почти равнодушны.

После того, как стадион начинает пустеть, в районе табло паркуется полицейский «УАЗик», в народе — «буханка».

— Ну вот, почти все ушли, сейчас проедем по обычному маршруту, где народ собирается. Заглянем в парк, детсады, площадки около школ, посмотрим, чем люди занимаются, как себя чувствуют, как отдыхают, — дает установку Алексей.

«УАЗик» выезжает на Свердлова и неторопливо катится по улице. Полицейские крутят головами по сторонам, периодически поднимая руку и приветствуя знакомых.

По пути Алексей рассказывает, что недавно вернулся из Дагестана, где с еще двумя качканарцами проходил службу по обмену опытом.

— Это моя вторая рабочая смена в Качканаре. Пока адаптируюсь.

В командировку вызвались сами — кто-то захотел сменить обстановку, кто-то решил поправить финансовое положение. Пробыли там полгода, участвовали в контртеррористических операциях, патрулировали. Домой, говорит Алексей, он возвращался как из армии — там казармы, трехразовое питание, плюс сухпаек.

Но, несмотря на море, живописную природу, теплый климат и чистый воздух, остаться на чужбине ему не захотелось — дома ждала семья. Да и сейчас особой ностальгии нет.

— Дагестанцы — хорошие люди, у них просто другая политика, менталитет, своя вера. К этому тяжело привыкнуть, — говорит полицейский. — Самое интересное, что там соседствует несколько наций, у каждой свое наречие. Когда они друг друга не понимают, то переходят на русский. Наш язык у них вроде интернационального.

«За нетрезвость — до 300 рублей»

«УАЗик», сделав круг по городу, скрипит тормозами и останавливается около автовокзала. Двигаемся к танцплощадке.

— Вот, видите, водочка, — говорит Дмитрий, кивая на небольшую компанию.
Скамейка накрыта словно праздничный стол — две бутылки водки, тарелки с нарезками, несколько коробок с пиццей. Рядом переминаются трое.

— Давайте сделаем так, — представившись, предлагает Дмитрий. — Вы собираете пикник и уходите с ним домой. Пить водку в общественном месте нельзя — закон у нас такой. Но раз вы даже не открыли бутылки, то наказывать вас не будем. У вас, наверное, праздник какой-то?

— У нас свадьба была 13 августа. Вот, решили отметить, свою бригаду пригласили, — обиженно говорит женщина.
Неподалеку еще двое мужчин разливают из коробки вино и неспешно беседуют. При виде полицейских виновато опускают глаза.

— Здравствуйте, молодые люди, ППС, как себя чувствуете? Вино ваше? Если мы еще раз вас сегодня тут встречаем, то штрафуем.
Мужчины безропотно начинают собираться.

Полицейские объясняют, что подходят далеко не ко всем — закон о распитии пива в общественных местах еще не закреплен в административном кодексе. Если человек, увидев патруль, прячет бутылку, значит, его мучает совесть, он осознает факт нарушения. В крайнем случае, спиртное можно убрать в пакет. Заглянуть внутрь и поинтересоваться, что там за напиток, полицейские не могут.

— Факт не в том, что люди распивают. Есть другая статья — появление пьяным в общественном месте, — говорит Дмитрий. — Мы, конечно, сейчас можем пройти мимо и ничего не сказать, зато через полчаса их можно смело привлекать. Они на людях и нетрезвые — штраф от 100 до 300 рублей.

«Нельзя писать и материться»

Возвращаемся к автовокзалу. Вдалеке проходит компания подростков, мальчишки матерятся. Полицейские их одергивают — нельзя, мол, общественное место.

— Писать под кустом тоже нельзя, но мы не можем за это наказать, может, у человека энурез (недержание мочи), не будешь же справку спрашивать, — продолжает Алексей. — Да люди даже паспорт с собой не носят, объясняют, что не хотят потерять. Тогда их настраиваем, чтоб ксерокопию с собой носили. Иначе мы вправе доставить их в дежурную часть и удерживать там до выяснения личности три часа.

Делаем еще несколько кругов по городу и возвращаемся к парку. Все предупрежденные ушли, других нарушителей нет. Рация оживает голосом дежурного:

— Из инфекционного отделения ушла всем известная Лада Зырянова (девушка сбегала несколько раз) и не вернулась к установленному времени. Надо посмотреть, дома ли она. Живет вместе с отцом на Октябрьской.

— Блин, когда уезжал, она терялась, но потом ее нашли, теперь опять ушла, — растерянно говорит Алексей.
По указанному адресу никто не открывает. Света нет. Соседи обещают позвонить, когда кто-нибудь из семейства вернется.

«Дайте скорее штраф!»

Следующая остановка — в 4а микрорайоне. На улице уже темно, полицейские включают фонарики и обходят территорию спортшколы «Спартак», поясняя, что «тут часто малолетки пьют». В сторону второй школы с трудом бредет невысокий мужчина. Заметив полицейских, он резко останавливается в тени, молча раскачиваясь на месте.

— Продолжайте путь, чего таиться? — приглашает Дмитрий, сообщая по рации координаты водителю, чтобы тот подъехал. — Добрый вечер, сколько сегодня употребили? Только грубить не надо.

— Блин, осталось только два дома пройти, — ноет мужчина. — Там у меня бывшая жена и ребенок.

— Так мы ненадолго задержим, только составим протокол, — обещает полицейский.

Подъезжает «УАЗик», пьяного заводят в салон. Ручку на двери привычным жестом закрывают на дубинку — чтобы задержанный не выпрыгнул.

— Как вас зовут, где живете?

— Роман Николаевич. Живу на восьмом. Мужики, только не надо издеваться, — обиженно сопит мужчина.

— Если в восьмом микрорайоне проживаете, что тут забыли? Вы знаете, где находитесь? Зачем туда идете, устроить скандал? — засыпает вопросами Дмитрий. — Мы уже по этому адресу к вам выезжали, и вот вы снова туда направляетесь.

— Да, и не один раз, но меня ни разу оттуда не забирали. Вы что, штраф хотите выписать? А за что? Вы спросили, он мне нужен? — распаляется мужчина и уже спокойно добавляет: — Ну, блин, ладно, давайте. Спрашивайте, на все отвечу.

Полицейский диктует имя задержанного по рации — нужно выяснить паспортные данные, чтобы оформить штраф.

За окном слышится женский смех. Мужчина нетерпеливо вертится и вглядывается в темноту за стеклом.

— Наташа опять пьяная ходит, — констатирует Дмитрий, на миг поднимая голову от бумаг.

— О, так вот к ней я и шел. Можно выйти? Ну, пожалуйста. Можно мне показать свое лицо из машины? Хотя бы ей одной. Я ведь так немного прошу, — страдает пьяный. — Ребят, у меня ведь чувства есть. Это моя девушка, она может сейчас уйти с другим. Выпишите же мне скорее штраф!

— Думаю, Наташа тебя сейчас не хочет видеть. Она с молодым человеком стоит, тем более  довольно-таки неадекватна. Она ведь бывшая, так пускай живет своей жизнью.

Мужчина не соглашается, но притихает.

— Ранее привлекались за административные правонарушения? Все штрафы оплачены?

— Конечно, привлекался, — грустит Роман.- На машине без прав пьяным поймали, да в «трезвяке» один раз сидел. Понимаете, объясниться с ней хочу.

Протокол заполняют, Романа с напутствиями выпускают из полицейской машины.

Как позже пояснит Алексей, выдать себя за другого человека не получится. Конечно, можно выучить дату рождения и отчество своего друга, но ложь легко распознать.

— Пока разговариваешь с человеком, узнаешь у него про штрафы, нарушения, о месте работы и другие сведения, которые можно «пробить» по базе. Тем более Качканар маленький, за столько лет мы у многих биографию изучили.

В подтверждении его слов Дмитрий задумчиво говорит:

— Знаю я эту Наташу, девушка ну очень легкого поведения. Если у нее и есть дети, то она уже лишена прав. Работает в КГОКе, сутки на службе, а трое — вот так отдыхает.

«Напишу заяву, мне не жить»

— Адрес — 6а-9, — говорит дежурный. — Поступила информация, что за девушкой с ножом бегает какой-то мужчина. Сообщила ее подруга, она ждет вас у второго подъезда.

Через несколько минут «УАЗик» подъезжает к месту. ППС-ники заходят внутрь. Со второго этажа спускается пьяная девушка, не обращая внимания на вновь прибывших, говорит в телефон:

— Вот уже полиция приехала, но тут никого нет.

Наконец, прервав разговор, она представляется Катериной и рассказывает, что ее знакомая видела, как Настя (ее подруга) босиком убегала от своего ухажера и скрылась в этом подъезде. До этого девушки собирались пойти на дискотеку.

Через минуту присоединяется свидетельница побега. Вспомнить, кто из них видел нож и был ли он вообще, обе затрудняются.

— Настин телефон и сумка у меня дома, — говорит Катерина.

Полицейские предлагают пойти к ней, в надежде, что Настя ждет свою подругу под дверью. Процессия, освящая себе дорогу фонарями, идет в соседний подъезд. Сначала решили навестить Настиного ухажера, который живет тут же.

На диване в маленькой комнатке, забившись в дальний угол, сидит Анастасия. Ее волосы растрепаны, из одежды — короткое платье, расшитое крупными блестящими пайетками. На руках и ногах — странные болячки. Девушка заревана, слезы смыли почти всю тушь с глаз, речь невнятна.

— О, знакомые все лица, — приветствует Дмитрий «ухажера». Позже он расскажет, что у молодого человека мало принципов в жизни. В прошлый раз их свели обстоятельства, когда парень украл телевизор у своей бабушки и разнес половину ее квартиры.

Пока полицейские препираются с хозяином комнатки, чтобы тот дал документы на проверку, Настя выбирается в коридор к подругам.

— У вас какие-то проблемы? Что произошло? Будете заявление писать? — обращается к ней Дмитрий. Девушка отрицательно мотает головой и пытается подобрать себе какую-нибудь обувь в прихожей.

— Свалила отсюда, сплетница, нафига мусоров вызвала? Корова! — грубо обращается парень к Катерине.

— Знаешь, мне иногда за нее очень страшно бывает! — повышает голос девушка.

Настя подталкивает подругу к выходу, всхлипывает и буззвучно выводит губами: «Он меня убьет». Уже в коридоре она повышает голос:

— Я его боюсь. Если напишу заяву, то мне не жить.

— Собирайся, поедем к моей сестре, здесь он тебя по-любому достанет, — советует Катерина. — Давайте не будем отходить от полицейских. Они нас хотя бы из подъезда выведут.

Из рации раздается голос. Дежурный сообщает, что из соседней «общаги» поступил вызов — «пьяная компания не дает спать соседям».

«Трясут половыми органами»

На пороге секции встречает коротко стриженая блондинка лет пятидесяти. Глаза ярко подведены голубыми тенями, больше косметики на лице нет. Она указывает на хлипкую грязную дверь:

— Совсем от них покоя нет, пьют с утра до ночи. Выспаться не дают. Надоело, сил нет, — истерит она. — Они спирт в соседнем доме покупают. Примите меры!

После нескольких громких стуков открывается дверь. Из темного проема, подсвеченного работающим телевизором, выглядывает заплывшее мужское лицо. Хозяина просят включить свет.

За порогом — маленькая грязная комната. В воздухе стоит стойкий запах многодневного перегара вперемешку с табачным дымом. Хозяин сидит на стуле у окна. На раскладном кресле около входа на грязной простыне лежит худая женщина в пижаме. Голова обрита. Вторая «дама» — Наталья Юрьевна в поношенном халате — сидит на диване. Курит. Пепел от сигареты стряхивает на пол. Рядом с ней мужчина, представляется Андреем. Приличная одежда — джинсы и свитер — как резкий диссонанс на фоне убогости обитателей комнаты и обстановки. Паспорта, поясняет он, у него нет — меняет по достижению 45-ти лет, зато есть военный билет. Он мичман, приехал из Омска в Качканар на заработки, живет с блондинкой, которая и вызвала полицию. Вся компания сильно подшофе.

— Вера, почему ты не дома? — обращается Дмитрий к лысой. — Тебя же совсем недавно освободили. Тебе мало, снова хочешь? Быстро домой, Вера! Наталья Юрьевна, также одеваемся и покидаем комнату!

— А я влюбилась в Андрея! Он обещал, что на ноги меня поставит! — пьяно смеется Вера.

Алексей выводит мичмана в коридор.

— Видно же, что ты нормальный мужик, зачем с ними связался?

— А я предупреждала, что вызову ментов! — встревает его сожительница. — Мы с ним три года прожили, уж сколько с ним дралась, все равно не понимает! У него крыша едет! Говорила — если любишь, то живи, но ему ни дети, ни внуки мои не нужны. Обзывается. Все у него — крысы и твари. Жизни с ним нет, мои вещи начал продавать. Нашел себе шлюх! Еще привел какую-то лысую, любовь у них, сосутся в открытую, смотреть противно. Хочешь чего-нибудь от нее поймать? Иди работай и снимай квартиру!

Её поддерживает соседка:

— Бухарики совсем оборзели, по коридору голыми ходят, никого не стесняются. Трясут тут, прости господи, своими половыми органами, а у нас дети.

Алексей советует жильцам написать коллективную жалобу в полицию или прокуратуру. Вновь шуршит рация:

— Вся компашка, которую отправляли на улицу, опять поднялась в общежитие.

Мичман вслед за полицейскими выходит на улицу и чистосердечно признается, что недавно избил мужика.

— Знаете зачем? Он пятилетнюю девчонку изнасиловал в 18-ой «общаге». Ну, ладно, я пошел.

Во время перекура возле «УАЗика» Алексей интересуется у напарника:

— А Вера-то давно откинулась?

— Ее освободили из зала суда, украла телевизор. Она нормальная была, выглядела неплохо, но спилась быстро.

Из-за угла появилась пара. Мужчина, увидев полицейский «УАЗик», резко отшатывается в сторону. В темноте мелькают Катерина с Настей. Девушки идут в ночной клуб.

«Где пьешь, там и спишь»

Из дежурной части вызывают автопатруль к себе — пока они ужинают, нужно отвезти участковых на адрес.

— Нормальные люди в это время уже отдыхают, а вся чешуя, которая не работает, жить им не дает, — говорит сидящий за столом полицейский.

Он дает установку ППС-никам: возможно, пропавшая Лада опять уехала в Екатеринбург, но она также может появиться и в городе.

— Например, на остановках с мужиками шарахается, так что будьте внимательнее. Ее необходимо будет от них изъять. Кстати, в 4а-66 бабку домой не пускают. Все, бойцы, давайте в бой.

На первом этаже «деревяшки» стоит седая женщина лет 70-ти. Она пьяно жалуется, что сосед выгнал ее из дома. Полицию вызвала знакомая с первого этажа, сама пенсионерка живет на втором.

— Ну, пойдем, дама, — поддерживает пенсионерку за локоть Дмитрий.

Дверь в секцию открывает высокий мужчина в клетчатом халате.

— Где пьешь, там и спишь! — рявкает он на женщину. — Если даже сейчас зайдешь, то вылетишь обратно, когда полиция уедет.

— Значит, она напишет на вас заявление, потому что имеет право тут проживать, прописана, — спокойно говорит Алексей.

Женщину провожают в комнату. На двери сломан замок, света нет. Она обещает, что разденется и сразу ляжет спать.

— Я уже устал на нее смотреть. Тут недавно исполнила — весь коридор своими фекалиями измазала, а у нас дети. Не хочу, чтобы видели эту пьяную рожу. Пусть живет на помойке.

Впоследствии выясняется, что мужчина на этаже купил уже три комнаты, жилье бабушки их разделяет. У пенсионерки есть неработающий сын, с которым они «спят и пьют». Ведут себя непотребно.

— Максимум, через час она начнет долбиться к другому соседу, чтоб налил ей, — уверяет мужчина.

— Выселить ее можно только через суд, — объясняет Дмитрий. — Или обратитесь к участковому, он может составить протокол, но, опять же, оплачивать ей штраф не с чего. Или в прокуратуру жалуйтесь. Но выгонять на улицу ее нельзя.

Спускаемся вниз. Полицейские вспоминают, что на этот адрес выезжают не впервые. Раньше воюющая компания «бухала» вместе, сейчас мужчина «взялся за ум и начал «строить» бабушку».

— По поводу Лады проверьте еще один адрес, там ее сестра живет, — шуршит рация.

Около двенадцати ночи дежурная часть дает разрешение на ужин. ППС-ников на улицах города подменит охрана, пеший патруль и ГИБДД. Через час автопатруль вновь выйдет на линию. До конца смены оформят еще несколько протоколов на пьяных прохожих. Самое популярное объяснение задержанных: отмечал День рождения друга или шел со свадьбы брата. Чуть позже проливной дождь «смоет» всех с улицы и остаток ночи пройдет относительно спокойно.

— Это большая редкость, — говорит Алексей. — Стандартная смена — это когда по колено в крови. Каждый раз возвращаешься домой, как выжатый лимон, но сразу заснуть не получится. Нужно еще пару часов, чтобы переосмыслить все произошедшее…

Надежда Лесникова