72-летний житель Качканара: «Сбежал в сад от телевизора»

Печь — единственный источник тепла в садовом домике. Поленья Николай Кузьмич выписывает в Леспромхозе

Летом в шестых садах, где более 2000 участков, негде яблоку упасть. Зато поздней осенью и зимой здесь, без электричества и централизованного отопления, живет всего один человек — 72-летний Николай Князев

В избе по-деревенски пахнет вареной картошкой. В печке потрескивают березовые поленья, оранжевые угли слегка освещают единственную комнату.

На часах — шестой час вечера, на улице постепенно начинает темнеть, в доме — тоже. Николай Кузьмич, стоя на коленках перед печкой и подкидывая в огонь брёвна, поясняет: электричество во всём садовом кооперативе отключили 30 сентября и он уже третий день адаптируется к жизни без света. В таких условиях ему предстоит жить ближайшие восемь месяцев.

Николаю Князеву — восьмой десяток лет. На постоянное место жительства в садовый домик он переехал четыре года назад. Пенсионер до сих пор с улыбкой вспоминает первую реакцию супруги:

— Не поверила сначала. Говорила, мол, делать мне больше нечего.

Переехать из городской квартиры с удобствами в садовую избу с туалетом на улице Николай Кузьмич решил по нескольким причинам. Во-первых, из-за проблем со здоровьем. Более двадцати лет он отработал в КГОКе экскаваторщиком, из-за шибко шумных вентиляторов, которые повсеместно начали устанавливать в карьерах в 80-е года, у него испортился слух.

— Дома было неудобно. Я включаю телевизор, делаю нормальную для себя громкость, а жена и соседи — не рады. Супруга убавит звук, а я слышу только шепот. Кому понравится смотреть немое кино? — во время разговора Николай Кузьмич, задумавшись, берёт с полки керосиновую лампу. Сначала хочет зажечь её, но потом ставит обратно — в доме и так пока хорошая видимость.

Во второй причине его переезда также фигурирует телевизор. Только уже не из-за слуховых проблем, а из-за угнетающей реальности.

— Здесь спокойно. Никто не болтает чепуху. А то я уже устал слушать — по телевизору говорят одно, а делают совсем другое. Зла не хватает на них, — совершенно беззлобно объясняет 72-летний садовод-отшельник. Сад для него действительно — сплошное умиротворение.

Утро для Николая Кузьмича начинается рано. Порой он просыпается часа в два ночи. Первым делом разжигает печку, затем приступает к готовке завтрака — для себя и своих подопечных. В его хозяйстве — восемь куриц, один петух и семь цыплят. Порода птиц — русские белые. У петуха и половины цыплят на лапках можно увидеть фирменные перышки. Пернатых пенсионер, в основном, кормит пшеницей, которую самостоятельно выращивает в огороде.

Своих пернатых подопечных садовод кормит пшеницей, которую вырастил самостоятельно

Иногда он разбавляет их рацион покупным пшеном и кукурузной крупой. Однако и здесь, с укором в адрес правительства говорит Николай Кузьмич, кроется разочарование: раньше он покупал пшено за 70 рублей килограмм, а недавно его жена купила эту крупу в четыре раза дешевле.

— Она спросила продавца, почему так дешево, а та и отвечает, что это пшено — молодое, потому и дешевое. По-моему, как раз наоборот должно быть. Свежее — дороже, старое — дешевле. Мудрят, как хотят. Эх, с удовольствием вспоминаю, как в Советском Союзе цену чеканили прямо на ложке или кружке. Завод выбьет: пять копеек, и все, нельзя увеличить стоимость. А сегодня — свободное ценообразование, пока вещь дойдет до потребителя, то раз в пять в цене вырастет. Лучше бы я дожил свой век при социализме, а не при этом гнилом капитализме, — махая рукой, сердится пенсионер.

В город садовод выбирается только по необходимости — когда кончатся продукты или, например, спички. Такие вылазки бывают нечасто — всего раз-два в месяц.

— До города я обычно езжу на таптобусе, — лукаво щурясь, говорит Николай Кузьмич, тут же поясняя, что это — не оговорка: — Пешком хожу. От моего домика это примерно пять километров.

Фирменный способ хранения капусты от Николая Князева. Капуста, подвешенная таким образом, может оставаться свежей почти всю зиму

Правда, если летом километровые прогулки ему в удовольствие, то зимой, когда на улице -30 градусов и дороги нечищены, — это настоящая проблема. Но садовод не раскисает, поясняя, что в молодости приходилось ходить гораздо больше — по 25-30 километров за раз:

— Сейчас ведь другая цивилизация. Не в обиду вам, молодым, будет сказано. Все на автобусах, машинах… Я вот когда в армии служил, еще и матери умудрялся помогать. Получал денежное довольствие, а так как не курил и не пил, то деньги оставались. А сейчас что? Почти все детки сидят на шее у родителей.

Основной пищей для Николая Кузьмича служит то, что он самостоятельно вырастил в огороде или собрал в лесу. Нехитрого набора овощей — картошки, капусты, лука и чеснока — ему хватает. Для разнообразия есть несколько мешков сушеных грибов, а также ягоды, в частности, клюква. Летом и ранней осенью пенсионер очень любит ходить в лес. За грибами обычно идет с двумя 30-литровыми самодельными рюкзаками — бидоны, к которым приделаны лямки. За ягодами вместе с сыном обычно ездит на болота, за сто километров от Качканара.

По словам садовода, несмотря на отсутствие телевизора, радио и телефона, у него всегда полно дел — по огороду, хозяйству. Дефицита общения с людьми он не испытывает даже зимой. Единственный минус — отсутствие коммунальных благ, но и это, признается Николай Кузьмич, не повод для переезда обратно в городскую квартиру.